— В медиа сегодня часто встречается мысль, что Россия переживает инженерный ренессанс. Как эти тенденции влияют на развитие «Синергии»?
— В университетской экосистеме «Синергия» делает ставку на будущее. Мы не рисуем абстрактные планы, а проектируем спутники и беспилотники. Не создаем «кафедральные курсы», а запускаем стартапы и кластеры. Инженеры перестают быть «тенью науки» — они становятся архитекторами экономики завтрашнего дня.
В условиях инженерного ренессанса мы видим свои задачи. Во-первых, в том, чтобы возродить связку «завод — втуз», когда учебный процесс интегрирован в производство. Вторая задача — построить центры с доступом к оборудованию мирового уровня. Третья — популяризация профессии инженера. Мы планируем делать это через хакатоны, через запуск студенческих стартапов и даже через кампании в соцсетях. Мы хотим, чтобы инженер вновь стал героем молодежи.
— Как выстроена система взаимодействия «Синергии» с рынком труда, с ключевыми компаниями?
— Сегодня крупные компании буквально «заказывают» будущих инженеров. У нас есть прямые запросы от РЖД и «Газпрома», чьи кадровые потребности напрямую определяют наш образовательный трек. Мы анализируем тренды, в том числе в рамках национальных проектов вроде «Беспилотных авиационных систем» и «Космоса». Эти направления формируют новую экономику труда.
Дефицит специалистов ощущается остро. В октябре мы видим более 78 тыс. вакантных инженерных позиций, в первую очередь в сегментах компьютерного зрения, микроспутников и робототехнических решений на базе искусственного интеллекта.
Правительство ставит амбициозную задачу — подготовить к 2030 году 1 млн новых инженеров. Мы синхронизируем свои программы именно с этим стратегическим заказом.
— С какими работодателями «Синергия» ведет постоянное партнерство?
— Помимо РЖД и «Газпрома», у нас широкое сотрудничество с предприятиями авиа- и судостроения, ИТ и робототехники. Но уникальность модели «Синергии» в том, что важнейший работодатель — это наше собственное Конструкторское бюро. Студенты здесь не пишут абстрактные курсовые, а работают над реальными проектами: спутниками, беспилотниками, роботами.
— Какие требования сегодня предъявляют работодатели?
— Современному инженеру недостаточно просто знать законы физики или математику. Сегодня инженер — это человек, владеющий целым стеком цифровых инструментов: от систем автоматизированного проектирования (SolidWorks, CATIA) до информационного моделирования строительных объектов и симуляционных комплексов уровня ANSYS. Это не «дополнительный плюс», а абсолютная база.
Университеты, которые не включают эти инструменты в учебный процесс, рискуют выпускать специалистов «вчерашнего дня». Мы же идем по пути постоянной интеграции технологий в программы, открываем новые кластеры и лаборатории, включая «Техноград» и будущий кампус «Синергия Технополис».
— Как меняется содержание профессии инженера в условиях технологической революции? Каков «портрет» инженера сегодня?
— Профессия инженера претерпевает глубокие трансформации. Скорее всего, вы не увидите человека, склонившегося над чертежной доской. Сегодня инженеры и конструкторы управляют цифровыми моделями, виртуальными симуляциями и аналитическими алгоритмами. Современный инженер активно работает с набором «помощников» — программного обеспечения, без которого полноценное проектирование просто невозможно. Владение таким программным стеком — это обязательная компетенция современного инженера. Вузы и учебные центры, которые не интегрируют эти системы в учебный процесс, рискуют выпускать специалистов, не соответствующих реалиям отрасли. В 2022 году многие производители цифровых продуктов, которые применяются в инженерной практике, ушли с российского рынка. Как изменились в связи с этим учебные программы вузов?
— Уход некоторых западных вендоров создал реальные вызовы компаниям. В ответ на это в России и некоторых других странах появляются альтернативы, призванные заполнить критические ниши.
— В образовательной среде важно не просто учить «чужой» софт, а давать студентам навыки работы с теми системами, которые реально будут использоваться на предприятиях. Так считают сегодня и преподаватели университета, и работодатели, к которым приходят наши выпускники. Российские компании разрабатывают собственные платформы для инженерной и конструкторской деятельности. И мы внимательно следим за этим процессом.
— Как меняются образовательные форматы в университете?
— Уходит в прошлое классическая модель «лекция-семинар». У нас с первого курса студенты получают практику: проходят обучение в университетских и партнерских лабораториях; работают над проектами в студенческой лаборатории — инкубаторе стартапов; участвуют в соревнованиях; разрабатывают реальные решения в Конструкторском бюро; осваивают виртуальные лаборатории и симуляции.
— Какова география спроса? В каких регионах больше всего востребованы инженеры?
— География обширная: Урал, Поволжье, Сибирь. Москва традиционно остается исследовательским ядром. Но цифровизация стирает границы. Студенты могут учиться и работать в распределенной среде. К 2028 году мы запустим пять новых программ для 10 тыс. студентов, в том числе в регионах и за рубежом.
— В девяностые и нулевые годы профессия инженера не была в приоритете у молодежи. Изменилось ли отношение к ней сегодня?
— Очень показательно: в 2024 году на инженерные специальности в России поступили свыше 416 000 студентов — это на 16% больше, чем пять лет назад. Каждый третий студент выбирает инженерное направление. В нашей стратегии — увеличить собственный набор на инженерные факультеты на 40% к 2028 году.
— Технологии устаревают быстрее, чем учебники.Как вы готовите студентов к будущему рынку?
— Мы работаем в режиме «форсайт-образование». Следим за глобальными технологическими инициативами, быстро запускаем программы под новые отрасли — от искусственного интеллекта до биотехнологий. В этом наша цель — выпускать инженеров, которые приходят на предприятие не догонять технологии, а формировать их. Как сказал однажды Альберт Эйнштейн, «образование — это то, что остается после того, как забываешь все, чему учили в школе». Мы хотим, чтобы наши выпускники сохраняли способность учиться и адаптироваться всю жизнь.
— Как меняется роль инженера в обществе в условиях быстрого развития искусственного интеллекта?
— В эпоху ИИ инженерная мысль бесценна. Как сказал американский философ Ралф Уолдо Эмерсон, «одна-единственная идея может стоить больше, чем труд людей, животных и машин в течение столетия». Сегодня его слова звучат как пророчество. Мы живем в мире, где информация растет в геометрической прогрессии, а искусственный интеллект обрабатывает данные с недоступной человеческому мозгу скоростью. Казалось бы, машины скоро заменят всех. Но это опасное заблуждение. Чем умнее становятся алгоритмы, тем дороже обходятся их ошибки. И тем острее потребность в подлинной инженерной мысли. Инженеры нужны сегодня для того, чтобы задавать верные вопросы, а не искать быстрые ответы.
— Какие ошибки алгоритмов вы имеете в виду?
— Может ли нейросеть сама обнаружить, что она решает не ту задачу, что ее данные смещены, а логика ведет к системным сбоям, которые обойдутся индустрии в миллиарды? Нет. И это наша новая, самая ценная функция. Роль инженера сегодня эволюционировала — от создателя инструментов до архитектора реальности. Инженер сегодня стоит на страже интересов общества, оценивая риски и последствия «смещения реальности» в работе алгоритмов. Он проектирует не просто код, а системы управления.
— Но эти задачи выходят за пределы собственно инженерной профессии, они относятся к таким областям, как риск-менеджмент, стратегический менеджмент, разве нет?
— Наши выпускники будут решать прикладные задачи и рано или поздно займут лидирующие позиции в бизнесе. Лидерам технологических компаний сегодня необходимы и инженерное мышление, и компетенции в стратегическом менеджменте, и владение футурологическими инструментами. В мире, где темпы изменений обгоняют нашу способность их осмыслить, отраслевым лидерам все сложнее уловить траекторию будущего. Здесь инженерная мысль становится компасом. Это единственный механизм, способный оценить комплексные риски, проанализировать последствия симбиоза человека и машины и — что критически важно — вовремя нажать на «стоп», предотвращая катастрофу, к которой может слепо вести даже самый совершенный ИИ.
Инвестиции в ИИ бесполезны без параллельных инвестиций в инженерный интеллект. Поэтому мы считаем важным расширять кругозор, развивать критическое мышление, коммуникативные навыки студентов.
— В мировых вузах для этих целей используются инженерные клубы и сообщества. Поддерживаете ли вы развитие горизонтальных связей между выпускниками, студентами и преподавателями?
— У нас это направление активно развивается вокруг студенческих стартапов и конструкторского бюро. Например, выпускники спутниковых и робототехнических проектов естественным образом объединяются в профессиональные сети. Мы приглашаем их в качестве наставников, экспертов и членов жюри хакатонов. Происходит важнейшая вещь — преемственность инженерных команд.
Университет «Синергия» участвует в ликвидации критического дефицита инженерных кадров в России. Миссия инженерного факультета — подготовка инженеров-практиков и исследователей для ключевых отраслей. Главные принципы университета:
