«Я помню тот день, как будто это было вчера. Солнечный свет пробивался сквозь занавески, наполняя комнату золотистым сиянием. Я листала книгу, когда в окне увидела его — высокого, статного мужчину с легкой улыбкой на губах. Моего соседа звали Максим, и он стал моим личным наваждением.
С первой нашей встречи все изменилось. Я не могла думать ни о чем другом. Его голос, движения, даже то, как он поправлял галстук — все это стало частью моих мыслей, моих снов, моей реальности. Я начала следить за ним, искать встречи, придумывать поводы для общения.
Каждый его взгляд, каждое слово я превращала в знак особого внимания. Когда он вежливо улыбался мне в магазине, я была уверена — это начало чего-то большего. Когда он проходил мимо, не заметив меня, я убеждала себя, что он просто скрывает свои чувства.
Я начала писать ему письма — длинные, полные моих чувств и надежд. Конечно, я не отправляла их. Хранила их в ящике стола. Я собирала информацию о нем, как коллекционер собирает редкие марки. Где он работает, с кем общается, что любит.
Постепенно я начала терять связь с реальностью. В моих фантазиях мы были вместе, строили планы, мечтали о будущем. Я делилась с друзьями нашими якобы общими планами и говорила о его якобы чувствах ко мне. Когда близкие сомневались в моих рассказах, я злилась — как они могут не верить в то, что очевидно?
Незаметно для меня мое состояние ухудшалось: я перестала следить за собой, забросила работу, потеряла друзей. Все мое существование крутилось вокруг него, вокруг моих фантазий о нем. Я начала обращаться к гадалкам, верить в магические ритуалы — лишь бы привлечь его внимание. Я старалась появляться там, где может быть он. Встречала его у работы. Он не видел, но мне было важно его видеть, присматривать за ним.
Однажды я увидела Максима с другой женщиной. Они смеялись, держались за руки. Мой мир рухнул. Но даже тогда я не смогла принять реальность. В моей голове родилась новая история — она его родственница, они просто друзья, а на самом деле он любит только меня. Пусть бы и выбрал он быть с ней, наверняка из-за чего-то очень веского. Максим должен быть моим и только моим, просто сам не может сделать шаг.
Нас разлучила моя мама. Я ненавидела ее, считала, что она мне завидует — ей такая любовь даже и не снилась! Она заставляла меня ходить на работу и настаивала, чтобы я пошла к психологу. Мне потребовалось много времени и помощь специалистов, чтобы вернуться к реальности: понять — любовь не должна уничтожать человека, научиться жить без навязчивых мыслей и постоянного стремления к недостижимому.
Теперь я знаю: настоящая любовь — это не одержимость, не погоня за призраками. Это уважение к себе и другому человеку, это способность видеть реальность такой, какая она есть. И я благодарна судьбе за то, что смогла это понять, пусть и через боль и страдания».
Так выглядит рассказ человека с синдромом Адели (также любовная аддикция или любовная одержимость) — навязчивой болезненной любовью. Несмотря на всю кажущуюся несерьезность, синдром Адели — психическое расстройство (входит в F63.9 или «Расстройство привычек и влечений неуточненное» в МКБ-10, рассматривается также как эротоманический бред) и требует серьезной квалифицированной помощи.
История этого синдрома связана с Аделью Гюго, младшей дочерью знаменитого французского писателя Виктора Гюго, в честь которой расстройство и получило свое название. Адель влюбилась в английского офицера Альберта Пинсона и начала преследовать его, убежденная в том, что он — мужчина ее жизни. Несмотря на отсутствие взаимности, она настаивала на несуществующем романе, называла себя «мадам Пинсон» и даже пыталась разрушить его брак. Состояние Адели ухудшалось, она провела более 40 лет в психиатрической клинике, не переставая бредить о своем возлюбленном.
В основе синдрома — болезненное слияние, которое разрушает личность изнутри, человек перестает жить своей жизнью, для него существуют только «мы». Это довольно опасное расстройство, так как «любящий» человек нарушает границы объекта любви, может представлять угрозу не только для себя, но и для всех вокруг — он может пойти на крайние меры, если посчитает, что кто-то разлучает его с объектом вожделения. Сам же объект тоже не имеет власти над преследователем — он либо «не понимает своей любви», либо «боится отдаться чувству» и т.д. Именно потому, что человек с синдромом не имеет связи с реальностью, расстройство является психиатрическим профилем.
Синдром развивается поэтапно. На первой стадии у человека формируется образ идеального партнера и идеальных отношений, а затем он ищет схожее в жизни, основываясь на случайных внешних или психологических совпадениях. Как правило, начинается все «как у всех», человек пытается установить контакт, только делает это агрессивно (навязчиво и открыто), вследствие чего получает отказ. У него возникает подавленность, раздражительность. Затем, несмотря на отказ, он продолжает попытки — может начать следить, пишет письма и сообщения, делает подарки, проявляет заботу.
На второй стадии у человека искажается мышление: он сильно погружается в фантазии и теряет связь с реальностью, собственные идеи он уже воспринимает как реальные события (например, говорит о совместном отдыхе с объектом или предстоящей свадьбе). На этой стадии он может манипулировать своей жертвой в борьбе за ее внимание: угрожать самоубийством или даже убийством кого-нибудь из окружающих.
На третьей стадии у человека происходит деградация эмоционально-личностной и познавательной сфер: теперь он живет преимущественно в мире бредоподобных фантазий. На этой стадии поведение человека с синдромом становится неадекватным, а эмоции — импульсивными и неконтролируемыми.
В основе диагностики синдрома специалисты выделяют три ключевых пункта:
Делюжншип — вымышленные отношения с реальным человеком или несуществующим, например с персонажем любовного романа, героем сериала или даже аниме. Начавшись как фантазия, чувство влюбленности захлестывает человека и становится для него почти реальным. Делюжншип тесно связан с феноменом фанатства, где желание обладать кумиром приводит к слежке в соцсетях, коллекционированию статей и всяческого мерча с «любимым», а иногда и сталкингу (что уже ближе к синдрому Адели). При условной безобидности (в отличие от синдрома Адели) делюжиншип рассматривается как психологическое состояние.
Как правило, такая влюбленность недолго живет без взаимности, чувство угасает. Большую роль в этом играет связь с реальностью, когда человек отдает себе отчет в том, что его фантазия — всего лишь фантазия. При делюжншипе как форме эскапизма человек может не видеть реальных объектов любви, жить преимущественно в своих фантазиях. В крайней степени он может дойти и до остракизма, то есть стать социально исключенным из мира. В общем смысле делюжншип — более «управляемые» «отношения» (они — исключительно плод фантазии человека), тогда как синдром Адели — одержимость объектом.
Что общего у синдрома Адели и делюжншипа?
В обоих случаях:
В чем разница у этих двух феноменов?
В одной лодке: синдром Адели, как правило, по ту сторону известности и медийности, и, как и делюжншип, оба феномена распространены больше среди поклонников знаменитостей. Почти у каждого актера или актрисы, музыканта, писателя или спортсмена есть ярые поклонники, которые фантазируют на тему романа с селебрити, случаев сталкинга также очень много.
Интересные факты о синдроме Адели:
Что почитать на тему синдрома Адели и делюжншипа: романы Льва Толстого «Анна Каренина» про Анну, чья страсть к Вронскому перерастает в одержимость и приводит к трагическому финалу, Шарлотты Бронте «Джейн Эйр» о страстной любви Джейн к мистеру Рочестеру, где присутствуют элементы одержимости и жертвенности, а также Эмили Бронте «Грозовой перевал» о всепоглощающей, почти маниакальной любви Хитклифа к Кэтрин.
Что посмотреть на тему синдрома Адели и делюжншипа: комедийную драму «Все о Стиве» Фила Трэйла, сериалы Netflix «Олененок» Вероники Тофильской и Жозефин Борнебуш и «Ты» по мотивам книг Кэролайн Кепнес, триллер «Мизери» Роба Райнера.
Что делать, если заподозрили у близкого синдром Адели: если не лечить расстройство, оно приводит к деградации личности. Чем дольше синдром остается без внимания специалистов, тем более стойким к лечению становится. Ставит диагноз психиатр, он же назначает курс лечения. Важна стадия: на первом этапе проработать синдром представляется наиболее возможным и без последствий (психотерапия, например, КПТ), на втором (психотерапия + медикаменты), на третьем понадобятся серьезные меры (комплекс медикаментов, возможна госпитализация).
Если в лечение входит прием препаратов, то это могут быть антипсихотические средства для купирования бреда и снижения психомоторного возбуждения, антидепрессанты при соответствующих симптомах и транквилизаторы для снижения тревожности, нормализации сна и легкого возбуждения.
Помимо прочего, необходимо устранить напоминания о «возлюбленном» (убрать все предметы, фотографии, личные вещи и т.д.) и исключить контакты с объектом одержимости. Чаще всего рекомендуется кардинально сменить обстановку, например переехать в другой город. Нужно организовать досуг для человека с расстройством, так как вся его жизнь была посвящена объекту одержимости, все остальное выпадает — он теряет друзей, работу и хобби. Также крайне важна поддержка близких и отсутствие критики с их стороны в процессе излечения (она только усиливает чувство одиночества).
Что делать, если поймали себя на делюжншипе: можно обратиться к психологу, вместе с которым, опираясь на факты и реальность, получится проработать виртуальную влюбленность.
