Цитаты

Из дневников Суворина

Убитый офицер Литтре. Он недавно женился. Жена его — он не хотел жениться, говоря, что не хватает средств, и она не привыкла работать. Она стала заниматься и проч. Говорит, что грузина-убийцу вызовет на дуэль. Литтре умный человек, но любивший подсмеяться. Он сказал, что Георгия раздавали дуракам-прапорщикам и лакеям. Грузин просил, чтоб он слова свои взял назад. Не согласился. Секунданты решили, что стрелять вместе, грузин не согласился и настоял на том, что обиженный должен стрелять прежде. Дистанция — пятнадцать шагов. Попал в сердце и не примеря [?]. Он стоял, куря папироску.

***

Пятигорск: все построено солдатами, рабочих рук нет. Рассказал о <1 нрзб> управляющем имением Майделя. Шел солдат. — Куда дорога? — А ты куда? — В Ростов. — Погоди. Не поступишь ли? И т.д. Кутаисская губерния очень населена, рабочих достать можно, но это обошли [?], сочинили какую-то безлюдную степь, где будто бы можно строить только принудительно, штрафные солдаты.

***

Лукьянов очень любит пение, бегает по церквам, чтоб услышать нотку херувимскую, хор певчих, всем надоедает с музыкой, любит оперу, был учителем словесности в гимназии. Воскресенский хотел его удалить и заготовил целое представление. Приезжал министр, прямо к нему в класс, прослезился и сказал, что он лучший учитель. Воскресенский, разумеется, не посмел своё представление пустить в ход. Его сделали попечителем, потом директором гимназии. Он просился опять в учителя. Уговорили, сделали окружным инспектором в 28 лет. Все уважают и любят. Любит народ, проживает мало, но копит деньги на путешествия. Исходил Курскую и Харьковскую губерния пешком, собирал ругательства и проч. Огромный запас материалов. Любит природу и народ. Поехал объезжать округ, но застрял в Ростове, который не его округ, и пробыл там неделю изучая народ: туда сбираются со всех концов России. Увлекается, рассказывая о том, какие дубы...

***

Сцена из истории женского труда в ваннах. Доктор заставил барышню извиниться перед его сестрою, которая явилась с докторским личным билетом, а барышня не пустила. Счёт Байкова 134 тыс. руб. для приготовления курса после работ Жюля Франсуа, генерального инспектора всех минеральных вод во Франции, пиренейских вод, Спа, бельгийских — верх типичный, обделанный 10 лет тому назад. Смирнов хлопотал о том же, прося 15 тысяч на это. Ему отказали. Байкову дали на приглашение Франсуа около ста тысяч (Ж. Франсуа 150 000 фр.) за четыре месяца. Работы, им производимые, нисколько не мешали курсу. Между прочим, углубили Барятинский источник, воду накачивать приходилось, пришлось устроить временные бараки внизу. 9000 руб. Штейнман инженеру К-у, присланному бароном Николаи.

***

Андрей Матвеевич Банков. В компании принимают участие Морозов, Гагарин, Третьяков, Солдатенков.
Оси в арбах бучиновые, сначала тонкие, потом очень толстые, иногда мажут, барановым курдюком трут.
Голубзевский [?] Иван Иванович. Нумера Муратова.

***
Нападают на Среднюю Азию. Акычкар? О Кивек ничего. Это обетованная страна, где стараются чиновники разобрать земли около железной дороги или купить по 1 руб. за десятину.

***

Ессентуки. Новая гостиница. 2 этажа. Запах кизяков. В сарае парикмахер, и написано зал для стрижки и завивки волос.

***

Тьер и секретарь его поживились на Поти-Тифлисской железной дороге, взяв отступного. Дорога эта наиболее известна за границей благодаря чисто скандальной концессии.
Ж. Франсуа работал 4 месяца. Его спросила комиссия, с председателем Барановским и архитектором Невинским, как он думает, полезно ли было бы дальнейшее его пребывание здесь? — Вы сами видите, сколько здесь еще работы. Он продолжал работать — человек деятельный, энергичный. Прошло некоторое время, он спрашивает у компании, сколько ему заплатят за излишние месяцы. — Ничего, говорят. — Как ничего? — Да так, это была ваша добрая воля оставаться. Взбесился, написал докладную записку великому князю [Михаилу Николаевичу] и явился к нему с ней. — Это у вас план работ? — Нет, план работ помещён мною в безопасное место, у консула, который выдаст его только тогда, когда правительство заплатит мне за излишне проведённое мною за все месяцы. Великий князь в другой раз его не пустил, а записке дал официальный ход.
У Барановского есть архитектор Невинский, дом в Минеральных Водах. Он Байкову составляет планы и сметы, эти сметы идут в управление к Барановскому, который отдаёт их на проверку тому же Невинскому, тот их утверждает и затем подаёт барону Николаи.

***

Смирнов хлопотал о том, чтобы воды были взяты компанией Морозова, Солдатенкова, Третьякова и других капиталистов, которые готовы были пожертвовать свои капиталы чисто из патриотической помощи. Смирнова друг Милютин был послан в Тифлис для переговоров, но тут он сошёлся с Байковым, который, будучи товарищем Барановского по училищу правоведения, предложил ему взять вместе. Дело было обделано. Первоначальный контракт изменён в пользу Байкова.
Беседка у Провала сделана из бывших здесь ванн.
Интенданты двух родов: взятки сами не берут, но всем другим дают брать; другие сами берут, но другим не дают. Кто лучше? Но из этих двух категорий дело не выходит.

***

Генерал Суслов, кавказский герой, изображение подвигов, которое висело на стенах в корпусе, маленький человек 76 лет, но бодрый, свежий, с красными щеками и черными как смоль бровями, с седыми волосами на голове, в бакенбардах и усах, говорил, что у него был Михаил Петрович Кауфман, интендант армии. «Я ему говорю, зачем вы позволяли Мордвинову, правителю канцелярии министра, мешаться в ваше дело. Я бы его не допустил, это мое дело, а не его. Вот он и напакостил». Но он мне говорит, да как же отстранить его и проч. Одним словом, человек придворный, старающийся угождать, чтобы удержаться на своём месте. Генерал Суслов получает всего пенсию 1200 руб. Воодушевляется, в голосе есть прочувственные ноты, жестикулирует, вскакивает: «Я бы его расстрелял!» И черные брови на этом старом лице, обрамлённом сединою, нависают, как чёрная туча, и вы чувствуете, что в этом маленьком человеке действительно сидят настойчивость и геройство. Но эти угрозы в мирной обстановке как-то младенчески-наивны, и вскоре крикливая нота кажется просто дерущей ухо, а черные брови — совсем не чёрной тучей, а просто черными бровями, которые остались как воспоминания о славном прошедшем, когда он, под выстрелами неприятелей, приказывает своим солдатам убивать лошадей и, сделав из них бруствер, защищается за ним.

***

Жюль Франсуа стоял в гостинице Европа в № 16, как и я. Он переехал сюда после того, как Байков стал придираться к тому, чтоб наделать неприятностей. Там, говорит, он не дал постели лишней для приятеля Жюля Франсуа, велев сказать, что ему полагается всего одна кровать.
Кавказ раздарен, а потому и не заселен. Пример И. А. Шт[ейнмана]. Рассказывает, что приглашены были переселенцы, им нарезаны участки в Ставропольской губернии, но участки эти понадобилось соединить и подарить кому-то. Переселенцы остались ни при чем, их поместили в оставленную казарму, где развился тиф.

***

Жюль Франсуа сказал, что в Горячей горе должен находиться резервуар, из которого идут источники. Стали рыть тоннель по его указанию, и действительно, вскоре, когда в боку тоннеля отвалился камень, брызнула вода. Работы все продолжаются по указанию Жюля Франсуа, как говорят инженеры. Когда его удалили, стали переносить на Францию замеченные в нем недостатки. Ну, эти французы — разве они что знают? Немцы — другое дело. Ж. Франсуа, когда он остался, рассчитал по 2 тыс. руб. в месяц. Он говорил, что французское правительство отпустило его с тем, чтобы он все сделал для России, и поэтому он убеждён, что отпуск ему будет продолжен. — Какое вознаграждение? — Положитесь на милость великого князя (Франсуа хотелось получить Станислава).