Цитаты

Из дневников Суворина

31 мая.
Все стало дрянью, именно дрянью. Когда народ голоден, беден и невежествен, то во имя его может создать что-нибудь смелый гений, а не подделывания под него, не дворяне с добрыми намерениями, но без дел, не буржуа-кадеты, у которых гораздо больше капиталов, чем талантов и ума. Брызгать слюною и приготовлять яд в своей аптеке и продавать его из-под полы — не бог весть какая заслуга. Его продают левые и открыто, даже даром раздают: сделайте одолжение, насыщайтесь и насыщайте других. «2 коп. брошюрки, — и мы от них свет увидели», — (говорит) «Русск. Бог.» (май, стр. 92, ст. Тана). «Раньше к нам никакие вести не доходили, как в заколдованное царство». И еще скажу: «дороже платить у нас денег нет. Оставьте себе рублевые книги». Мы говорили: «Дай бог доброго здоровья хоть за двухкопеечные».

* * *
— «Все Кауфмана моют, — говорят депутаты в кулуарах. — Его не отмоют, все равно, что арап».

* * *

* * *
«Речь», говоря, что я выжил из ума, говорит то же о Тане. Утешение! Не бог весть какой ум у г. Милюкова! Если бы он был у него, не то бы было. Когда он будет министром, наделает глупостей не мало. Но это будет не при мне.

* * *
«Батюшка с гвоздикой» — думские попы.

* * *
М. Ковалевский о Витте в «Русск. Вед.» что он консерватор. Это и верно теперь. Он «растерялся, когда мы говорили с ним о прошлом, растерялся, но не струсил». Когда растеряется, значит струсил. Он видит свои ошибки и ошибки Столыпина. Это барин, пожалуй, во вкусе старых бар, но без госуд. ума.

2 июня.

Вчера Столыпин читал в г. Думе обвинительный акт. 55 депутатов обвиняются. Сегодня решение Думы, — выдаст ли их? Столыпин хочет, чтобы Дума не выдала, ибо хороший предлог для роспуска.

* * *
Читал «Записки Соловьева» в «Вестнике Европы». Очень похоже то, что он говорит о Севастопольской кампании и последствиях, с тем, что было со времени Японской войны. Слова Хомякова, что у нас с Петра после хорошего царствования — скверное. Петр — Екатерина I, Петр II — Анна, Елисавета — Петр III, Екатерина II — Павел, Александр I — Николай I. Можно продолжать: Александр II — Александр III, Николай II — хорошее ли царствование и дурное ли Александра III? Не второе-ли?

* * *
…Русские люди высшего образования обыкновенно ничего не читают поступив на службу и по прошествии некоторого времени русский человек выходит невеждой, ибо сам считает себя образованным, и другие считают его таким, а у него остались смутные понятия, ибо прежнее образование не обновлялось и не развивалось чтением; о научных предметах начнет говорить — чепуха, поклонение старым богам; если что прочтет, хвалит на удачу, восхищается без толку и без толку ругает, и все с видом знатока; особенно, если успел попасть на службе в большие чины. Учителя не составляют из этого исключения. Некогда читать!

* * *
Анекдоты о Назимове. Во время юбил. Москов. университета Шевырев предлагал пригласить актрис для изображения 9 муз. Назимов — «Зачем же только 9? Сколько угодно пригласим». Помощник его Муравьев требовал, чтобы университетские типографии набирали старым, избитым шрифтом, а набело «печатали бы хорошим, новым».

* * *
Роспуск гос. Думы прошел совершенно равнодушно. Само общество, к сожалению, сонно и недеятельно, а оппозиционный элемент многочислен и деятелен. Россия страшно задолжала. Если бы она обанкротилась, то и Франции досталось бы на орехи жестоко. А средств у России, как ни у одной державы.

5 июня.

Вчера какой-то офицер принес копию телеграммы государя Дубровину, председателю союза русского народа. Телеграмма была послана Булгаковым в типографию и поставлена в первую полосу. Миша об нем мне сказал:

— «Государь нашел себе партию и прислал удивительную телеграмму Дубровину».

Вот она:

«Высочайшая телеграмма. Председателю союза русского народа Дубровину. — Передайте всем председателям отделов и всем членам союза русского народа, приславшим мне изъявления одушевляющих их чувств, мою сердечную благодарность за их преданность и готовность служить престолу и благу дорогой родины. Уверен, что теперь все истинно верные и русские, беззаветно любящие свое отечество сыны сплотятся еще теснее и, постоянно умножая свои ряды, помогут мне достичь мирного обновления нашей святой и великой России и усовершенствования быта великого ее народа. Да будет же мне союз русского народа надежной опорой, служа для всех и во всем примером законности и порядка. Николай».

Я не поверил в подлинность этой телеграммы до того, что велел ее выставить и написал обидные письма Булгакову и Мише за их неосмотрительность, полагая, что эта телеграмма — поддельная. Я отыскал заметки Прокофьева о событиях при дворе с разрешительными пометками министерства двора и нашел, что штемпель не таков: на заметках Прокофьева: — «За начальника канцелярии министерства императорског. двора» такой-то, а тут — «За заведывающего» и т. д. Вверху на заметках Прокофьева — «Со стороны м-ства императорского двора не встречается препятствий» и затем рукописью «напечатанию». На разрешительной заметке телеграммы последнее слово «напечатанию» сделано штемпелем.

Сегодня в «Русском Знамени» телеграмма напечатана полностью вместе с телеграммой государю Дубровина и со славословием последнего в самых выспренних выражениях.

* * *
Приехал Витте. Он уезжает за границу к своему доктору, потом в Пиринеи, потом к дочери в Брюссель. Приехал проститься. Я показал ему телеграмму царя к Дубровину. Большой разговор. «Царь самоуверен. Во время японской войны он после всякого несчастья думал, что вот теперь мы победим и все исправим. И теперь также. Распустив Думу, он думает, что настанет благословение божие и революции конец», тогда Витте начинал ему советовать, он говорил:
— «Сергей Юльевич, вы забываете, что мне 38 лет».
Но в его поступках что-то детское, хотя про него нельзя сказало, что он не образован.
Я напомнил ему. В первые дни царствования Николая II я спросил Витте — «Что же будет?»
— «А будет то, что дела понемногу пойдут, в лет 35–36 он будет хорошим правителем».
— «Я то же самое сказал П. Н. Дурново. Он мне сказал: «Вы жестоко ошибаетесь. Это будет слабосильный деспот».
Витте написал 90 стр. о причинах японской войны со всеми документами. Будет печататься, кажется, заграницей. Я не расслышал. Обещал дать мне.
— «Новый выборный закон, — это больной зуб. Его не вырвали, стали лечить разными каплями. Ничего не выйдет. Я советовал взять от губернских, уездных, земских собраний, городов и волостей, сколько приходится на губернию, и предложить этой Думе выработать выборный закон. Я говорил Столыпину, они только кое-что поправили. В совет министров были приглашены Горемыкин, Акимов, Ермолов и Булыгин. Вот почему Ермолов стал кричать «ура» и пить шампанское».
Он говорит, что революция все будет возрастать. Когда все свободы будут осуществлены, начнется революция. Он предлагал министерство: первый министр, министр внутренних дед — Дурново, просвещения — Пихно, землеустройства — Никольский. «Дурново ничего не отменит, но их почистит и вычистит».
«Надо было созвать новую Думу 1 сент. 1908 г. Малый срок — это гибель. Начнется то же самое».

6 июня.

Царю, разумеется, сказали, или он сам заметил, что «Новое Время» не перепечатало телеграмму Дубровину. Говорят: «Новое Вр.» демонстративно не перепечатало. Еще, когда я считал, что телеграмма подложна, так она бестактна. «Русское Знамя» пером Дубровина пишет статьи таким холопским слогом, что хочется плюнуть. Точно постоянно надо становиться на ходули и говорить языком, нигде не употребительным. Левые газеты подхватили телеграмму. Она им на руку.

* * *
Был Петр Ботнан, 1-й секретарь посольства в Англии. Его хотят назначить министром в Марокко. Он получает теперь 6500 р., а занимает квартиру в Лондоне в отеле Ritz в несколько комнат и платит за нее 5 фунт. в день, да 5 ф. в день стоит содержание. Он женился не американке, у которой свой дом в Париже. Говорил, что 55 членов Думы замешаны в заговоре на жизнь государя. У них захвачены заготовленные телеграммы к европейским правительствам от имени временного правительства с объявлением о перевороте и о дружбе России. Наши революционеры всему ведут протоколы, все записывают, все сохраняют в архивах. Очень заботятся об истории, как бы она их не пропустила. У них как у женщин, страсть хранить любовные письма.

Несколько лет тому назад сожительница В. Р. Зотова принесла мне корзину с документами и просила ее оставить у меня. Оказалось что эта корзина была наполнена фальшивыми печатями для паспортов, бланками для них, портретами революционеров, письмами их, счетными книжками и т. д. Я взял. Зотов был секретарем редакции «Голоса» и хранил у себя этот архив и был архивариусом. Его сожительница говорила, что она хотела бросить корзину в Фонтанку, но пожалела. Я взял и разобрал. Несколько писем, одно — Фигнер, было сложено в виде горошины очень искусно.

10 июня.

Наши левые газеты верят, что деньги для восстания на юге Франции получались из-за границы. А когда мы говорили, что деньги для русской революции получались из-за границы, над этим смеялись. Хвалы Клемансо за умелое усмирение мятежа при незначительности жертв. Французы трусливее русских, и им есть, что беречь.

* * *
…От нашего брата отдает улыбкой деревенской проститутки, давно больной сифилисом.

* * *
Дубровин в «Русском Знам.» цитирует Евангелие о свободе по кн. Гильтебрандта «Справочный и объяснит. словарь к Нов. Завету. 1884–5 СПБ.» и наврал, цитируя «Послание к галатам» апостола Павла, 1, 4–5, вместо 2, 4, — и другое вранье.

2 июня.

Был сегодня Киреев.
Статья Новиковой о книге одного англичанина, который говорил, что положение России на Д. Востоке превосходное. Кирееву кажется это вздором. Англичанин, действительно, говорил о таких вещах, каких на самом деле не существует в активе.
Дубровин пишет царю частные письма, преподавая ему советы, напр., удалить бар. Фредерикса, министра двора, и Мосолова. Это говорил Киреев.
Он так рассказывал случай с вел. князем Александром Михаиловичем. Он написал статью о флоте. Царь прочел ее и похвалил и разрешил напечатать ее на правах рукописи и разослать по флоту. Он это сделал. Царь ему спустя некоторое время.
— «Я тебя должен наказать».
— «За что?»
— «За нарушение дисциплины. Ты напечатал статью и разослал ее, не испросив позволения у Алексея. Это важный проступок. Я отнимаю у тебя команду судном, и ты на год должен уехать в Крым и жить там».
Так и было.

13 июня.
С 10 до 1 ч. веч. сидел Евгений Николаевич Шелькинг, интересный человек, если все то, что он говорит, правда. О Франции и т. д., о шлемах, которые были заказаны французской фирме, благодаря покровительству императрицы Марии Феодоровны. Русский инженер, его любовница получили по 350 тысяч франков.
— «Если я собаку продаю за корову и покупатель ее покупает, как корову, то мне какое дело».
Взяточничество у нас ужасное. Во время войны адмирал Абаза шлялся в Париже, чтоб купить суда и нажить на них. Родину продавали все, кто хотел.

* * *
— «Я буду стоять за полную экспроприацию земли, — говорит претендент в Думу. — Пусть даром отдадут землю».
— «Да ведь и у вас есть земля».
— «Заложена и перезаложена. Все равно с молотка пойдет. А в Думе я могу себе составить карьеру. У меня ораторский талант».

* * *
Надо начать писать о том, что я думаю.