В синематографе
Билет на «сеанс» выдали мне после некоторого колебания:
- Уж очень публики набилось… Быть может, подождете до следующего? Минут через 40-50 будет другой сеанс…
Ждать я не захотел. Длинное, узкое, с покатым полом зало битком набито. Кого здесь только нет! На мою долю досталось соседство: справа юноша, почти подросток; слева – женщина в огромной шляпке и с ребенком лет 3-4-х.
Публика привлечена кричащей программой: «Вековая история культуры (?) человеческого зверства». Целых три дня картина дает переполненные сборы. Некоторые, судя по разговорам, смотрят ее уже не в первый раз.
- Убийство Каином Авеля!.. – слышится чей-то голос сзади.
На экране – оголенный мужчина с сильно развитой мускулатурой. Это Каин. Он гоняется за другим голым мужчиной – Авелем, настигает его, ударяет по голове громадным камнем, бросается и душит. Молния, гром…
- Великолепно!.. – шепчет моя соседка и, обращаясь к ребенку, поясняет:
- Это, Количка, Каин Авеля убил, - из священной истории. Видишь, он лежит; голова у него разбита.
- Священные человеческие жертвы! – выкрикивает голос.
Несколько диких воинов вытаскивают из кустов полуголого пленника. Кругом – жрецы. Пленника кладут на какое-то приспособление у корней дерева. Один из жрецов ударяет ему в грудь большим ножом. Кровь, зияющая рана.
- Видишь, Количка: это жертву богу приносят.
Щечки ребенка раскраснелись.
- Гонения на христиан… Живые факелы! – слышится сзади.
Беспрерывная музыка. В тесном зале воздух становился удушливым. Легкий характерный треск аппарата. А в глубине зала одна за другой мелькают картины, дикие, подчас напоминающие лубочные изделия. Утомительно долго корчится в агонии отравленный Нероном раб; где-то кого-то наказывают плетьми; пылают факелы из живых людей христиан. А музыка все играет, сменяя один мотив на другой.
- Средние века! Инквизиционная камера!..
На экране – пытки: вывертывают руки, прижигают раскаленными щипцами живое тело, какого-то юношу бьют молотом.
- А-а-х!..
Это вздохнул мой сосед справа, подросток. В антрактах я видел, как его лицо понемногу принимало землистый оттенок. Глаза загорались лихорадочным блеском…
- Гляди, гляди, Количка! Тело жгут… Дым-то, дым-то какой. Это ведь от тела.
…
Сеанс кончился. Навстречу выходящей толпе – новая толпа жаждущих посмотреть «вековую культуру человеческого зверства». Что это такое? Дивное изобретение человеческого гения (синематограф) в руках бойких предпринимателей превращается в средство культивирования зверских инстинктов толпы. А последствия? Кто может учесть их?
Тот ребенок, которому глупая мать с готовностью поясняла дикие картины, - не осквернил ли он навсегда свою нежную, впечатлительную, восприимчивую душу?
Подросток с лихорадочными, испуганными глазами… Что дал ему этот сеанс? Вы только присмотритесь внимательнее: сколько встретится вам таких подростков с испуганными глазами, которые, не видав еще жизни, говорят: «Жизнь так ужасна»… А вся эта разношерстная толпа? Что привело ее сюда?
Дивное изобретение человеческого гения развращает толпу. Это бесспорно.
© «Саратовский листок». №19. 1910 год.
Фото © knife.media