Как связаны голос и психика
Голос — больше, чем звук. «Каждый человек уникален — и его голос также уникален», — отмечает психотерапевт Руслан Дощанов. По его словам, через произношение проявляется психологическая индивидуальность: когда человек разговаривает или поет, он выражает внутреннее состояние, делая его слышимым для других. Интонации, тембр, ритм и громкость выражают эмоции и отношения к происходящему. Слушающие неосознанно улавливают их и реагируют, считывая настроение и чувства говорящего. Если человек испытывает тревогу — в голосе появится дрожь или напряженные интонации; если человек подавлен — речь может стать тихой, монотонной.
Хотя люди привыкли контролировать слова, голосовые модуляции мало поддаются контролю. Это делает голос ценным инструментом психотерапии: работая с звучанием, можно коснуться чувств, что скрыты за словами. «Любое психическое состояние — в том числе травматическое — может быть передано и выражено через звук», — уверен Руслан Дощанов. «Иногда за одним простым звуком стоит целая история: подавленные эмоции, невыраженные чувства, внутренние ограничения», — говорит вокальный педагог терапевтического направления Евгения Андрюкова.
Как объясняет Дощанов, связь уходит корнями в самый ранний детский опыт. Младенец криком сигнализирует о своих базовых потребностях (в тепле, безопасности, близости), а мать откликается. Так формируется первичное доверие: «Я зову — и мне отвечают». Если зов остается без ответа, закладывается травматичное переживание: меня не слышат, мои чувства никому не важны. В дальнейшем оно может проявиться в боязни выражать себя, страхе быть отвергнутым, ощущении, будто «кричишь в пустоту».
Голос — это способ быть в контакте с собой и с окружающими, поэтому связанные с ним упражнения (пение, дыхательные практики) дают терапевтический эффект, «помогают восстановить то, что в человеке ослаблено: внутреннюю опору, доверие, ощущение принадлежности или способность выражать чувства», считает Дощанов.
Например, исследование 2021 года показало влияние дыхательных упражнений на вариабельность сердечного ритма — это важный показатель здоровья и благополучия, который существенно зависит от настроения и психического состояния. А метаанализ, опубликованный в 2023 году в журнале Nature, выявил связь между использованием дыхательных практик в психотерапии и субъективно оцениваемым уровнем стресса, тревожности и депрессии по сравнению с контрольными группами.
В эксперименте, проведенном американскими и британскими учеными в 2016 году, час занятия групповым пением, в котором принимали участие онкопациенты и люди, осуществляющие уход за пациентами, привел к существенному снижению уровня «гормона стресса» кортизола, а вместе с этим — к всплеску иммунной активности. Еще в 2015 году исследование «Нейрохимия группового пения: формирование связей и окситоцин» показало, что хоровое пение повышает уровень окситоцина у людей разных полов и возрастов, способствует ощущению доверия и социальной связи.
Женщины заявляют о себе
Популярность вокала как хобби в последние годы заметно выросла. Пандемия COVID-19 стала катализатором: в 2020 году, когда многие оказались заперты дома, произошел всплеск интереса к онлайн-урокам пения. Сегодня работа с голосом стала одним из самых востребованных увлечений среди женщин. По данным исследования музыкальной школы Guitardo 2025 года, почти каждая четвертая россиянка (27,9%) хотела бы заниматься вокалом — этот показатель в 20 раз больше, чем у мужчин. Для многих пение и музыка становятся способом заботы о себе: 11,6% участниц признались, что воспринимают занятия как терапию.
Голос, обретенный на уроках, начинает «звучать» во всех сферах жизни. «Это внутренний поиск — стремление услышать себя, перестать стесняться своего звучания и своего проявления», — говорит вокальный педагог Евгения Андрюкова. Через занятия вокалом женщины возвращают себе ощущение внутренней опоры, силы и самодостаточности. Даже если ученица приходит с чисто практической целью (например, подготовиться к выступлению или расширить вокальный диапазон), в процессе все равно затрагиваются психологические аспекты. «Голос невозможно отделить от личности. — подчеркивает Андрюкова. — Развитие вокала всегда идет рука об руку с внутренним ростом». Она рассказывает, что многие ее ученицы, достигнув прогресса во владении голосом, отмечали изменения в других сферах: кто-то стал свободнее высказывать мнение на работе, кто-то перестал бояться знакомиться, у кого-то даже улучшились отношения в семье, потому что появилась способность спокойно говорить о своих чувствах.
Как объясняет Андрюкова, верно и обратное: особенности голоса могут указывать на проблемы, которым стоит уделить внимание. «Зажатый», тихий голос на занятиях часто сигнализирует о внутреннем запрете на самовыражение, страхе быть услышанной (и осужденной). А, например, склонность к пению с избыточным напряжением связок педагог связывает с привычкой брать на себя слишком много, жить по принципу «выжми из себя максимум». Опытный преподаватель видит это и выстраивает работу так, чтобы ученик не только развивал технику, но и понемногу освобождался от внутренних оков. Возвращение к своему природному тембру, манере звучать помогает справиться с внутренней опустошенностью, апатией, считает Андрюкова.
Пережить боль
Для женщин, перенесших сексуализированное или домашнее насилие, музыка становится способом исцелить травму. Доктор психологии из Академии наук Кубы Тереза Фернандес де Хуан в своей статье приводит обзор научной литературы: жертвам сексуализированного насилия, которые страдают от депрессивных состояний, подорванной самооценки и кризиса идентичности, музыкальная терапия помогает лучше осознавать собственные эмоции, и они постепенно избавляются от таких симптомов, как нарушение сна.
В Великобритании в 2014 году было проведено исследование в одном из приютов для пострадавших от бытового насилия: оно подтвердило, что совместные музыкальные занятия (не обязательно только пение, но и игра на инструментах, сочинение песен) помогают матерям и детям быстрее выходить из состояния ужаса и подавленности после домашнего насилия. Участницы таких сессий отмечали, что занятия музыкой помогают им чувствовать себя одновременно спокойно и энергично.
Отдельно стоит упомянуть матерей, переживающих послеродовую депрессию (ПРД). В 2015 году в Великобритании была разработана программа Music and Motherhood, в рамках которой матерей бесплатно приглашают на групповые занятия вокалом вместе с младенцами. Результаты 10-недельного исследования превзошли ожидания: у женщин, которые пели хором с другими матерями, симптомы ПРД проходили в среднем быстрее, чем у тех, кто получал стандартную психологическую помощь. Совместное творчество также помогало им почувствовать себя увереннее, укрепить эмоциональную связь с ребенком и перестать ощущать себя изолированно или стыдиться своего состояния. Как отмечала одна из участниц, пение в группе поднимало настроение, а главное — на занятиях не было никакой стигмы: «Мы все просто пели и искали себя в музыке». Позже программа была реализована в Дании, Румынии и Италии.
Однако работа с голосом при травме требует деликатности. Если психика ослаблена, попытка «пропеть» боль в одиночку может, наоборот, усугубить состояние, считает психотерапевт Руслан Дощанов: «Когда человек «звучит», он вступает в контакт со своими чувствами, а значит — с тем, что в нем болит». Вокальная практика может вызвать тяжелые воспоминания, сильные телесные реакции, слезы. Если рядом нет квалифицированного психолога, который поможет безопасно прожить этот процесс, существует риск повторной травматизации.
По этой причине самостоятельно заниматься голосовыми практиками не рекомендуется людям в остром кризисе: при тяжелой депрессии, панических атаках, посттравматическом синдроме, свежей утрате, эмоциональном выгорании. «В этих случаях пение может быть не поддержкой, а слишком сильным стимулом», — предупреждает Руслан Дощанов. Сначала нужно восстановить базовую стабильность, часто с помощью терапии или медикаментозной поддержки. А уже затем голосовые практики станут ресурсом, а не триггером.
Звучать по-своему
Идея «нахождения собственного голоса» обсуждается в работах исследователей, работающих на стыке музыки и феминистской теории. Например, профессор Университета Слиппери-Рок Сьюзан Хэдли напоминает, что даже представления о том, каким может и должно быть женское тело, отчасти являются конструктом. Это, в частности, выражается в том, что женщинам и мужчинам приписываются разные «нормы» звучания голоса.
Певица и доцент кафедры музыкального образования факультета образования и искусств норвежского Государственного университета в Будё Руна Хестад Йенссен разбирает это на примере оперы. От стереотипно женственных героинь слушатели ожидают высоких, нежных, мягких, словно неземных голосов. Однако лирическое или колоратурное сопрано — на самом деле результат долгого труда и телесной дисциплины. Если же со сцены начинает звучать обычный голос, он воспринимается как чужеродный. Впрочем, в этом несоответствии Йенссен видит освобождающую силу: «Когда я сталкивалась с диссонансом — когда мое сопрано звучало недостаточно оперно или когда мой голос сильно изменился (много позже, когда я стала матерью и заняла должность преподавателя в университете), — меня больше не волновало соответствие звучания моего голоса нормам. Диссонанс помогал вырваться из привычных шаблонов».
Голос — это не только звук, но и присутствие. Он помогает преодолеть боль, страх и стену молчания, которой часто оказываются окружены женщины после травм и потерь. Когда голос возвращается, возвращается и сила — не кричать, а звучать по-настоящему, занимая место в мире.
